– Человеку живот недавно резали – возмутилась Вика – У вас совесть есть?

В этот момент у меня зазвонил коммуникатор. Номер не определился

– Да? – по возможности беззаботно ответил я.

– Соглашайся – негромко пробубнил мне в ухо голос Азова – Ты тоже идешь на каток, пан спортсмен, на Чистые Пруды. Так и скажи – мол, даже если не покатаюсь, то так постою, на вас посмотрю, порадуюсь. Кофе выпью, с булочкой. Но – с утра, чтобы засветло. Часов на одиннадцать договаривайтесь, не позже.

– Хорошо – даже не стал ничего выяснять я. А что тут выяснять? – Так и сделаем. А потом – в тираж

Азов отключился, и я убрал коммуникатор в карман, озабоченно почесав ухо.

– Кругом бардак – вздохнул я и посмотрел на Вику – О чем мы говорили? А, да, каток. Почему бы и нет? Зима уходит, а мы все в помещениях сидим, света белого не видим.

– Киф – нахмурилась моя избранница, но я, не слушая ее, уже повернулся к Шелестовой

– Лен, где ты каталась? На Чистых? Дело. И добираться удобно, и центр. И красиво там. Народ, я с вами. Вика, не жужжи, если что – я кататься не буду. Вон, глинтвейна вы… Кхм. Хотя нет, глинтвейна я отчего-то больше не хочу, даже не знаю почему. Кофею выпью, он на морозе даже лучше идет.

– Мне тоже каток на Чистых Прудах нравится – Жилин встал со стула и потянулся своим мощным телом – Там иллюминация красивая.

– Да, там вечером супер – подтвердила Таша – Может – часиков в пять?

– Вечером не могу – расстроенно ответил ей я – У нас с Викторией Евгеньевной субботний вечер занят. Учредители, знаете ли, пригласили нас для обсуждения кое-каких вопросов организационного характера. У всех выходной – у нас работа. Вот так и живем.

Сказав это, я замер – занесло меня, она как сейчас удивится этой новости, как вытаращит глаза! Мне даже показалось, что где-то на грани сознания я услышал голос Азова, рявкнувшего:

– Вот засранец!

Но – нет. Вика погрозила мне пальцем и произнесла:

– Про то и речь, господин главный редактор. Вот и стоит ли тащиться в центр Москвы, а потом гадать – опоздаем мы на встречу, не опоздаем?

– Не опоздаем – заверил ее я – Народ, как насчет одиннадцати утра? Думаю, все успеют выспаться?

– Да ради такого дела можно и не ложиться – переглянулись Стройников с Самошниковым – И вправду – уходит зима, а мы так ничего и не замутили.

– Один раз куда-то выбрались – и то – добавил из своего угла Петрович – Нет, Киф, к тебе претензий нет, но факт остается фактом – ты мне должен шашлычок. Или даже два. И «соточку» коньяку. Опять же – даже две.

– Вот уж нет – возмутилась Шелестова – Он-то тут при чем? Будем считать, что там мы все-таки отпразднуем мой день рождения, пусть и запоздало. Все. В одиннадцать у Грибоедова. Черт, опять почти цитата!

– Скорее – каламбур – поправил ее я – Применительно к ситуации.

– В субботу? – произнесла страдальческим голосом Ксюша – Я не знаю… У меня и коньков-то нет.

– Ксю, заканчивай – потребовала Шелестова – Будут тебе коньки. А если не придешь – обижусь, затаю зло, а после устрою тебе все по Гоголю.

– В смысле – «Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»? – заинтересовался Петрович.

– В смысле – страшную месть – объяснила ему Шелестова – Буду ей звонить каждое утро в шесть часов, будить и петь тоненьким голоском в трубку какую-нибудь песню про каток. Там – «Догони, догони» или «Веселые коньки». Подберу подходящую, не сомневайтесь. А если телефон отключит – приезжать к ней на квартиру буду и под дверью ее орать. Я такая, я заморочусь.

– Лучше соглашайся – на полном серьезе посоветовал Ксюше я – Она так и поступит.

– Да-да – подтвердила Шелестова и, встав со стула крутанулась на месте – Как же я люблю большими компаниями куда-то выбираться! Это так весело – коллективное бессознательное.

– «Коллективное бессознательное» – это про нас – согласилась Вика.

– Молодец – сказал я ей – Народ, закончили про отдых, поговорим о деле. Вот какая штука – я тут узнал от Виктории Евгеньевны, что у нас упала посещаемость страницы в сети. Незначительно, на шесть процентов, – но упала.

– Ерунда – отмахнулась Шелестова – Сессия же, студенты перестали лодыря гонять и за учебники засели. Скоро вернутся.

Вика чуть слышно скрежетнула зубами. Обидно? Ну, что тут поделаешь.

– И тем не менее – я насупил брови – Ребята, у нас есть две основные задачи – читателю не должно быть скучно, и он все время должен удивляться тому, что ему не скучно. Если этого нет – то мы зря получаем денежку. Потому будет так. Каждый из вас должен придумать что-то качественно новое, что в очередной раз подстегнет интерес читателей, а именно – заставит их обсуждать это новое на форуме, заваливая его комментами. Подчеркну – речь не идет о чем-то долгосрочным, просто о чем-то, что спровоцирует очередной всплеск популярности издания. Я уже такое придумал, теперь очередь за вами. Кто выдаст идею, которую я признаю лучше своей, тот получит сладкую конфету.

– Узнаю старого доброго Кифа – Петрович тихонько засмеялся – И выйдет как тогда с Светкой Волошиной.

– А что было с Волошиной? – заинтересовалась Шелестова.

– Кто такая Волошина? – секундой позже спросила Вика.

– Петрович, не надо грязи – нахмурился я – Идею у Светки тогда спер не я, а Ефремов, и ты это знаешь не хуже, чем я. Да и то – спер – сказано громко. Светка дала ее зародыш – и не более того, а он ее развил, причем будь здоров как. У него вообще светлая башка.

– Знаю-знаю – подтвердил Петрович – Я – знаю. Но все подумали на тебя. А когда все думают на одного человека, то даже зная, что он не при делах, все равно начинаешь как-то в этом сомневаться.

Все навострили уши, Таша даже жевать перестала, как видно им всем было интересно послушать истории из моей молодости, тем более – с грязноватым душком.

– Согласен – решил прекратить я этот спор – Объективно Петрович прав. Не в смысле той истории с Волошиной, а в конкретном данном случае. Я сейчас напишу свою идею на бумажку и отдам ее на хранение Ксюше, как человеку, славящемуся своей честностью и непредвзятостью. Когда подведем итоги – прочтете, что там написано и решим, чья идея лучше.

– А конфета будет правда конфетой? – уточнил Самошников – Или она будет приятно шуршать и на ней будут циферки написаны? И буковки, желательно – нерусские.

– Будут победителю и циферки, и буковки – пообещал я – И еще – отгул на день, когда он сам пожелает.

– А когда итоги подведем? – потерла ладошки Шелестова – Ух, есть у меня одно соображение!

– Да в пятницу и подведем, чего тянуть – ответил я – И сразу – «Титаник» со дна мы поднимать не будем и Эйфелеву башню воровать из города Парижу тоже не станем. Соразмеряй планы и действительность.

– С ее папой она и так может эту башню получить – язвительно заметила Соловьева.

– Зависть – грех – назидательно произнесла Шелестова, которую слова Мэри совершенно не тронули, это было видно. Видимо, привыкла уже к такому – Да и не потянет он финансово Эйфелеву башню-то, надо признать. Вот пирамиду какую, не из главных – это, пожалуй, да. А то и несколько.

– Хорошо быть богатым – протянул Самошников.

– Хочешь быть богатым – не будь ленивым – Вика топнула ножкой – Начинаем работать! Таша, я сейчас тебе эти чипсы скормлю не ректальным путем!

– Не каким путем? – удивилась та, убирая просто-таки бездонный пакет за спину.

– Она их тебе… мнээээ… зондирует – тактично пояснил Петрович – Дитя, послушай умудренного жизнью человека – убери этот харч от греха, вон, Виктория Евгеньевна потихоньку закипать начала. А еще лучше – дай его мне на хранение. Я за ним присмотрю, я для тебя его сберегу.

– О-па – даже подпрыгнул я – Не все мне старое припоминать. А кто таким же макаром тогда две бутылки «Кубанской особой» сберег, которые Самойлов на свой день рождения берег, а? Кто их выпил, пока мы на плэнер добирались?

– Враги – глядя на меня кристально честными глазами ответил Петрович – Враги. Ну, не я же? Хотя били меня, что было – то было. И если мы вспомнили ту лесную вылазку, то стоит упомянуть о некоей Закатовой, с которой ты там же….